За две недели службы в элитной военной части под Москвой наш земляк Сергей Петухов чуть не стал инвалидом.

Мама Сережи не может сдержать слез. В июле этого года рухнула благополучная жизнь этой семьи. Воспитатель детского сада Ираида Ивановна чуть не потеряла мужа и младшего сына.

1 июля 18-летнего парня из поселка Касарги призвали в армию. Он только что закончил Уральский государственный колледж, работал электрогазосварщиком IV разряда, помогая родителям. Сережа всегда мечтал об армии. Два старших брата достойно отдали долг Родине. Из Хабаровска и Оренбурга, где они служили, родителям приходили благодарности командования. Вот и Сергей не хотел отставать от братьев, собирался даже остаться служить по контракту.

- 4 июля мы его проводили, – рассказывает мама.- Он звонил довольный: все хорошо, кормят отлично, дают даже фрукты, конфеты. 13 июля у них была присяга, мы с отцом поехать не смогли. 15-ого его переводят в другую часть, где и начался этот ад.

Голос Ираиды Ивановны срывается. Сын продолжает рассказ подчеркнуто бесстрастно.

После присяги его и еще семерых солдат-срочников из Челябинской области перевели в военную часть 3178 – автомобильную роту военного госпиталя в Балашихе-15. Бить новобранцев начали с первой ночи. В первый же день к Сергею подошел «дед-киргиз», служивший здесь всего на полгода дольше. И вместо приветствия заявил: «Будешь стирать мне носки и форму».

- Не буду! – твердо ответил Сергей.
- Ну, тогда сразу вешайся, дух!

Ночью трое старослужащих подняли его после отбоя, повели в душевую. И там напрочь отбили почки и кишечник.

- Через два дня все повторилось, только били меня уже впятером, – рассказывает Сергей Петухов. – Били по шее, по голове, по ребрам. И спрашивали, буду ли я стирать им носки. Я только мотал головой.

Побои и издевательства над молодыми солдатами продолжались. После того, как их уложили ночью в казарме на пол, набросили одеяла и топтали берцами, четверо челябинцев не выдержали. Согласились стирать носки. Затем еще двое.

- Мы с земляком пацаненком держались. Но он попал в госпиталь.

Сергей один не подчинился старослужащим. Несколько суток его заставляли спать под кроватью и продолжали нещадно бить.

- В автопарке меня заставили встать на колени и прокукарекать, – вспоминает солдат. – Я понимал, что если не сделаю этого, меня опять будут бить. Поэтому подчинился.

Старослужащему не понравилось, как я это сделал. Он требовал повторить, но я отказался. Тогда он ударил меня ногой, обутой в военный ботинок, прямо по коленной чашечке. С тех пор я хромаю, колено постоянно болит.

После недели издевательств Сергей послал отцу отчаянную эсэмэску: «Папа, помоги мне!» Александру Геннадьевичу стало плохо с сердцем. Десять лет назад из армии пришел цинковый гроб с телом его младшего брата. С инфарктом миокарда главу семьи увезли в больницу.

Ираида Ивановна побежала в военкомат, чтобы отправили в часть телеграмму с просьбой отпустить сына в краткосрочный отпуск, в связи с болезнью отца. Она встречала сына на вокзале. Сергей приехал в Челябинск 29 июля.

- Когда Сережа вышел из вагона, я его не узнала! Как с войны – весь изможденный, опухший, хромает.

Оказалось, его посадили в поезд Москва-Казань, не дав парню ни рубля. Если бы не контрактник, одолживший ему денег на билет, Сергей вообще бы не добрался до дома. Трое суток пути избитый, измученный новобранец еще и голодал.

- Тут же сын встал на временный учет в военкомат, – рассказывает отец. – Повели его к врачу он весь в синяках: на шее, руке, лопатке, отбита почка. Поврежден мениск на ноге – нужна операция. Мы сразу поехали в экспертизу на Варненскую, сняли побои. Затем в военную прокуратуру писать заявление. Потом в госпиталь – Сережу там не приняли. 1 августа его положили в районную больницу.

Все, что произошло с Сергеем Петуховым, случилось не в каком-то провинциальном, Богом забытом гарнизоне, а в Краснознаменной отдельной дивизии особого назначения (ОДОН) внутренних войск МВД России под Москвой. До 1994 года соединение гордо именовалось: отдельная орденов Ленина и Октябрьской революции Краснознаменная мотострелковая дивизия особого назначения им. Ф.Э. Дзержинского. И потому в народе до сих пор называется «Дзержинкой».

«В задачи дивизии входит охрана общественного порядка в Москве и Московской области, борьба с терроризмом и экстремизмом, в военное время – охрана важных государственных объектов», сказано в Википедии. А в мирное время «национальное землячество» дедов измывается над призывниками, калеча новобранцев?

- Почему вы никому не жаловались? – Спросила Сергея. Ведь новые требования армии обязывают офицеров проводить ежедневный телесный осмотр военнослужащих, дежурить ночью в казармах.

- Телефоны у нас отобрали сразу. Спасибо, земляк посоветовал: «Возьми второй. В этой части лишним не будет». И я прятал его, как мог. С него и отправил эсэмэску отцу. А жаловаться офицерам – какой смысл? Они же синяки на мне видели. Старослужащие нас сразу предупредили: «Скажете, что избиваем, – можете сами вешаться!»

До присяги я попал в прекрасную часть № 3681. Там командир у солдата один раз синяк увидел – всю роту так гонял. А парень просто с кровати ночью упал. Там круглые сутки офицер в казарме дежурил, раз 30 за ночь с фонариком пройдет, всех осмотрит.

А в Балашихе ночью один пьяный прапорщик, его не добудишься. Я просил о переводе в прежнюю часть. Мне ответили: «Я тебя на Дальний Восток переведу. Да с такой характеристикой»…

В больнице Сергей пролежал до 16 августа. Потом туда позвонили из Балашихи, и парня немедленно выписали.

7 августа у солдата-срочника Петухова закончился десятидневный отпуск. И начались угрожающие звонки родителям: немедленно возвращайте сына в часть, приказывали им, иначе возбудим дело по самовольному оставлению службы, дезертирству, посадим. Никаких объяснений о болезни Сергея, об операции, которая теперь ему необходима, никто не слушал.
Отцу звонили в больницу, матери в последний раз угрожали в шесть утра (в четыре по московскому времени!).

- Мы сына не прятали и не воровали, он приехал из части по отпускному билету, – говорит Ираида Ивановна. – В следственном отделе Челябинского гарнизона сын под протокол дал показания и написал заявление, о дедовщине. На растерзание дедов в эту часть я его больше не отдам!

В поисках защиты родители обратились к председателю Комитета солдатских матерей Сосновского района Нине Алексеевой.

- У нас вся деревня гудит. Все знают эту семью, какой парнишка у них хороший. Готовы встать на его защиту, рассказывает Нина Васильевна.- У нас в районе больше десяти случаев дедовщины за два года. Только молчат все, боятся. А Сергей – молодец, решил не прятаться, все сделать честно. Мы подключили к его делу организацию «Боевое братство» под руководством Василия Катанэ.

Участники пресс-конференции по телефону связались с руководством воинской части, где служил Сергей. Владимир Васильевич (свою фамилию не назвал) утверждает, что солдат уехал домой совершенно здоровым. По его сведениям, следственный комитет отказал в возбуждении уголовного дела по неуставным отношениям. Солдату-срочнику Петухову необходимо немедленно вернуться в часть и долечиваться по месту службы. Если будет такая необходимость, мы переведем его в другую часть.

У отца в бессильном гневе сжимаются кулаки. В 1992 году младший брат Александра Геннадьевича попал в такую же историю, как и Сергей.

- За ним приехал командир. Дал отцу слово офицера, что все будет хорошо. Отец поверил. А полтора месяца спустя мы получили цинковый гроб – «Ваш сын повесился». Когда мы его вскрыли, на брате места живого не было. Неужели я теперь сына отпущу на погибель?